Мама моя родила меня сыном, но только родила меня ни в чем. И вот лежал раздетый я - мужчина, а женщины одетые кругом. Эх, были б зубы - я бы крепко стиснул. Слова бы знать - чего-нибудь б сказал, но нет зубов и слов, и я не пискнул, чем очень удивил медперсонал. Лежу молчу, как куколка в коробке, весь красный от обиды и стыда. Но очень больно шлепнули по попке, не выдержал, заплакал я тогда. Взглянул я на часы у акушерки и вижу, до обеда долгий срок. И взвесили меня, и сняли мерку, а лучше б посадили на горшок. Мне ярлычок на руку прицепили, что в нем, не дали даже прочитать. Пеленкой туго-натуго скрутили - ногой не дрыгнуть, нос не почесать. Мне толком рассмотреть не дали маму,боюсь, подменят, отдадут чужой.Конечно же, я здесь хороший самый и спрос, понятно, на меня большой. В палату отнесли, а там девчонки и даже, очень многие, не спят. У некоторых мокрые пеленки, но чистый и такой приятный взгляд. В глазах их столько нежности и ласки, но только я представиться хотел - суёт мне соску тетя в белой маске. Так ничего сказать и не успел. Ох, как же не люблю я соску эту, ее мне станут тыкать день и ночь. Мне сделали молочную диету, а я бы и борща поесть не прочь. Я терпеливым был, не корчил рожи и вот увидел мамочку свою. Ух, до чего же мамы здесь похожи. Все в белом, будто ангелы в раю. И лишь моя - само очарование! Пришла ко мне любовь, вот чудеса! И назначать я начал ей свидания так часто, через каждых три часа. И стала жизнь моя подобна чуду, судьбой своей доволен я вполне. Знакомиться я завтра с папой буду; его в окно покажет мама мне. Приятно будет с папой повидаться, он очень счастлив, видно по всему. Посмотрим, как он будет улыбаться, когда я ночью спать не дам ему.